Кони моей кочевой памяти… Они давно обронили свои золотые подковы в оседлости, но все еще пленяют мою душу своей иноходью, заставляют удивляться, и по- детски радоваться их вольнолюбивой прыти. Рождают светлые воспоминания и ностальгические стихотворения о далеком, чарующем времени, о тех, кого развели в разные стороны перепутья дорог. Развели, да там и оставили. Вспоминая о тех, кто пошел на свет костра мнимой свободы и, не согревшись, все еще продолжает идти вперед с надеждой отыскать, найти свое человеческое счастье. Я искренне сочувствую им, обманутым временем и властной рукой судьбы, и стараюсь выпустить в вольнолюбивую степь жизни разномастный табун коней своей памяти, с тем, чтобы он повел за собой, известной только ему дорогой былых кочевий, подрастающую молодь.
Сокровенные дороги
Дали нам, цыганам, боги,
Дали брички и коней,
Дух бродячий, свет огней,
Бездну времени и боли
И шатры, чтобы в дороге
В сонный час, в худые дни
Нас и все наши тревоги
Властно прятали в тени.
Память сердцу дорога:
Прямо на дороге
Пляшет маленький цыган,
Бьют чечетку ноги.
Пыль клубами, градом пот,
Запалено дышит,
Что-то сам себе поет:
-Выше! Выше! Выше!
А толпа кричит — Пляши!
Деньги зря не платят!
-Сатаненок, отдышись!
-Эй, чертенек, хватит!
Дав умолкнуть суете,
Парень отдышался.
-Эй, спляши на животе!-
Чей-то бас раздался.
Отыскав в толпе его,
Хитрого не к стати,
Мальчик молвил:- А чего?
Только что заплатишь?
-Четвертной!-ответил бас.
Слово в том порука.
И плясун сказал:- Сейчас,
Дай-ка деньги в руку.
Хоть условия не те,
Но поверь, сердечный,
Я спляшу на животе,
На твоем, конечно!
Трах, тах, тара-рах.
Починдалыя тырах,
Мэ бэштем, подсудем,
Тэкхэлав всаек гэем.
Ту кэ со лыян да ча?
Ту до чатэр, ча, отджа:
Ёй лачи, ёй тэрны,
Нэ шерэса дэлыны.
Со ту, чавка, подпиян,
Дрэ васта чукни лыян.
Пал скаминд нанэ грая,
Дай бэштэ чавэ, чая!
Пьяса мэ и гулинас,
Хас парно кагнитко масс,
Сыр саро прогулинас,
Джас прэ тарго, таргинас.
Со ромня марэс чукняса,
Сджас готятыр пшалоро.
Со кэ дампа ту урняса,
Захачелапэ шеро..